Известные физики шутят — выпуск №6
Электронное табу
Рентген долго не верил в существование электронов. Он даже запретил упоминать это слово в своем Мюнхенском институте. В мае 1905 года его ученик А.Ф. Иоффе должен был защищать докторскую диссертацию, где говорилось и об электронах. Рентген спросил его: «А вы верите, что существуют шарики, которые расплющиваются, когда движутся?» Иоффе ответил: «Да, я уверен, что они существуют, но мы не все о них знаем, а следовательно, надо их изучать». Только через два года после этого разговора в институте было отменено электронное табу.
Страхо-лекции Герца
Генрих Герц читал лекции и демонстрировал на них опыты. Он назвал их как-то «страхо-лекциями», так как не чувствовал в себе склонности к теории, а также боялся, что демонстрация какого-нибудь явления непременно сорвется и опозорит профессора.
Оригинал Вильям Крукс
Вильям Крукс слыл большим оригиналом. Это проявлялось и во внешности; и в образе жизни. Он носил длинныe навощенныe усы и их кончики всегда тщательно закручивал. Исследовательскую лабораторию построил прямо у себя в особняке и занимался наукой, не выходя из дому. Он занимался частной консультативной химической практикой не для заработка, так как был состоятельным человеком, а из любви к химии.
Остроумный Роберт Вуд
Лучемания, лучевая лихорадка охватила физиков вслед за открытиями лучей Рентгена, радиоактивности — Беккерелем. За короткое время появилось множество сообщений об открытиях новых лучей. Французский профессор Блондо из университета города Нанси открыл N-лучи. Об открытии он сообщил в марте 1903 года на заседании Парижской Академии наук. Его опыты по получению N-лучей старались воспроизвести многие физики. В 1904 году в Англию, в Кембридж, на собрание Британской ассоциации наук приехал известный американский физик Роберт Вуд, один из корифеев физической оптики, замечательный экспериментатор.
По просьбе физиков, Роберт Вуд едет в Нанси проверить эксперименты Блонда,который любезно демонстрирует ему спектр N-лучей на своем спектроскопе. Вуд попросил Блондо повторить опыт, а сам незаметно снял со спектроскопа призму. Блондо вновь назвал те же самые цифры, что и в первый раз. Один из соотечественников Блондо потом поэтому поводу гневно писал: «Какое зрелище представляет собой французская наука, если один из ее значительных представителей измеряет положение спектральных линий, в то время как призма спектроскопа покоится в кармане его американского коллеги!»
В полумраке при отсчете времени на стенных часах Вуд во второй раз незаметно подменил напильник, якобы испускающий N-лучи, деревянной линейкой, эти лучи, про утвержденщо Блондо, не испускающей, и спросил того о видимости циферблата часов. Блондо ответил, что стрелки часов и циферблат прекрасно видит.
Через два часа вечерним поездом Вуд приехал в Париж и на утро отправил письмо в один из самых солидных журналов — «Нейчур» («Природа» ). Так N -лучи перестали существовать.
О фамилии основателя Королевского института Великобритании
Королевский институт Великобритании был создан 7 марта 1799 года. Инициатором его создания был граф Румфорд, который еще до 23 лет до этого звался Бенджаменом Томсоном и имел американское подданство. Но в 1776г. он переехал в Англию, через три года был избран в члены Королевского общества, получил дворянский титул графа Священной Римской империи. А по существующей до сих пор в Англии традиции, человек, произведенный в графы или лорды, может выбрать себе новое имя. Нередко оно оказывается связанным каким-нибудь образом с тем географическим местом, где проживал или проживает избранник. Лорд Кельвин, например, взял себе имя по названию речки Кельвин,протекающей около Глазго, где он, будучи Уильямом Томсоном, жил и работал. А Бенджамен Томсон выбрал себе имя в честь города Румфорда.
Через 150 лет генерального секретаря Королевского института Великобритании Мартина спросили, что дал науке институт. Он ответил лаконично: «Институт — это то место, где жил и работал ФарадеЙ».
Новые лучи
Анри Пуанкаре по достоинству так оценил вклад в науку Анри Беккереля, представителя целой династии физиков Беккерелей: сына физика Беккереля, внука физика Беккереля, отца физика Беккереля: «Он добавил новые лучи к славе своей династии».
Странности Ампера
Ампер был чрезвычайно рассеян, предпочитал одиночество, имел неприятную для других привычку простодушно говорить все, что знал. Он был близоруким с детства.
Однажды, уходя из гостей, он перепутал шляпы и надел вместо своей круглой треугольную, принадлежавшую какому-то важному духовному лицу. Естественно, на другой день он с извинениями отнес ее владельцу. Но все посчитали это не рассеянностью, а обдуманным поступком, имевшим целью завести полезное знакомство.
Ампер не знал того, что он близорук. Ему казалось в порядке вещей, что предметы уже на небольшом удалении теряют четкие очертания, становятся размытыми. Однажды он ехал в карете с человеком, который тоже был близорук, но носил очки. Вероятно, видя, как щурится молодой человек, он предложил ему надеть свои очки. И то, что увидел сквозь них Ампер — четкий красочный мир, — так потрясло его, что он расплакался.
Близорукостью Ампера безжалостно пользовались школьники, которых он учил. Их забавляло, что учитель писал не кистью руки, как все, а делал это всей рукой и смешно изгибался при этом. Видя, что их преподаватель пишет покрупнее, чтобы было видно всем, дети стали прикидываться близорукими и просить, чтобы он писал еще крупнее. Ничего не подозревавший Ампер дошел до того, что на большой доске писал всего одно слово.
Будучи на лекции, Ампер мог спутать тряпку, которой стирают мел, с носовым платком.
Ампер был чрезвычайно легковерен, и его часто разыгрывали, рассказывая совершенно невероятные истории. Он верил им — но не по глупости, а, как тонко заметил один из его друзей, потому что легковерие его было плодом воображения и гениальности. В любой несуразности, в кажущейся бессмысленности он машинально находил какой-то порядок, какую-то только ему ведомую гармонию.
Разумеется, это казалось забавным людям посредственным и завистливым, но именно поэтому не им, а Амперу удалось увидеть новые законы там, где их не видел никто.
Задача о четырех красках
Однажды немецкий ученый Г. Минковский, работавший в Геттингене, придя на лекцию по топологии, заявил: «Эта теорема не была до сих пор доказана лишь потому, что ею занимались математики третьего сорта. Я уверен, что мне удастся ее доказать». Заявил и, не откладывая в долгий ящик, тут же приступил к делу. Время шло, вот и лекция на исходе, однако доказательство не получилось. Минковский, все еще не теряя оптимизма, отложил решение до следующей лекции. Увы! В следующий раз произошло то же самое.
Так продолжалось несколько недель. И вот одним пасмурным утром, сопровождаемым раскатами грома, он вышел к слушателям и объявил: «Небеса разгневаны моим высокомерием. Мое доказательство о четырех красках также неверно», — и стал продолжать лекцию с того места, на котором остановился неделю назад, когда пообещал расправиться с задачей о четырех красках. Что это за задача?
Безнадежные проблемы нужны
Когда Резерфорду говорили, что его ученик работает над безнадежной идеей, напрасно тратит время, приборы и т.п., Резерфорд отвечал: «Я знаю это. Знаю, что он работает над абсолютно безнадежной проблемой, зато это проблема его собственная, и если работа у него не выйдет, то она его научит самостоятельно мыслить и приведет к другой проблеме, которая уже не будет безнадежной».
Ничто так не поучительно, как ошибки гения
Один из учеников К. Максвелла Г. Лэмб признался, что научился большему, чем из многих, поучительных книг, на лекциях Максвелла. Учитель не слыл добротным лектором. Выводя у доски формулы, он часто сбивался, допуская ошибки. Наблюдения за тем, как Максвелл искал и исправлял свои ошибки, и были настоящей школой для Лэмба.
Поворот судьбы Кеплера
Иоганн Кеплер учился в Тюбингенском университете богословию и философии. По окончании должен был работать священником. Однако его направили на работу учителем математики в г. Грату. Кеплер сожалел о таком повороте судьбы, однако скоро заявил: «Благодаря моим усилиям Бог прославляется и в астрономии».
Прозвище Чарльза Вильсона
Шотландцу Чарльзу Томасу Вильсону в 1927 г. была присуждена Нобелевская премия по физике «За открытие метода, позволяющего посредством конденсации паров видеть траектории полета заряженных частиц». Он бьл простым демонстратором и даже не профессором, но в 31 год стал академиком — членом Королевского общества. Вильсона физики прозвали Си-Ти-Ар по инициалам его имени Чарльз-Томас-Рис.
Требования к Президенту академии наук
Академик И.К. Кикоин вспоминает одно из заседаний отделения физико-математических наук, посвященное выдвижению и обсуждению кандидатуры Президента Академии наук СССР. Оно проходило сразу после окончания Великой Отечественной войны.
Слово попросил академик А.Н. Крылов. Он сказал, что перед заседанием просмотрел Устав АН, чтобы выяснить, какие требования предъявляются к Президенту Академии наук. Оказалось, что там их нет, поэтому ему лично трудно обсуждать этот вопрос. В качестве примера образцового устава Крылов сослался на судебный устав Петра 1, процитировав следующие пункты:
1. Кражей называется хищение чужой собственности, произведенное тайно.
2. Грабежом называется хищение чужой собственности, произведенное явно.
3. Разбоем называется хищение чужой собственности, произведенное с насилием.
Заканчивая, академик Крылов сказал: «Как видите, в судебном уставе все сформулировано предельно четко и ясно, а что такое Президент Академии наук — совершенно не ясно». Последняя фраза, конечно, вызвала смех собравшихся. Академик-секретарь А.Ф. Иоффе ответил Крылову примерно так: «Я понимаю, что в действующем Устaвe Академии наук имеется пробел, но, по-видимому, составитель Устава предполагал, что президент не будет заниматься ни кражей, ни грабежом, ни разбоем».
Отделение вынесло решение рекомендовать общему собранию АН кандидатуру академика С.И. Вавилова на пост Президента.
Почему физики — безответственные люди?
Современный американский физик-теоретик Е.Вигнер заявил: «Физики — безответственные люди, поскольку используют математический аппарат, часто не зная, верны ли предлагаемые решения. Когда физик обнаруживает некое отклонение между величинами, напоминающими ему связь, хорошо знакомую из математики, он немедленно приходит к заключению, что найденная закономерность как раз и есть та, которая рассматривается математикой, поскольку ничего другого он не знает. Так формируется «безответственность», питаемая священным пиететом перед всевластием математики».
Неделимость атома
Многие ученые, воспитанные на старых представлениях о неделимости атомов, не могли принять новые открытия, отвергающие эти представления. Великий физик лорд Кельвин до самой смерти отказывался признать радиоактивный распад атомов.
Прозвище Резерфорда
Ученики любовно называли своего учителя «папой», а Резерфорд также любовно называл своих учеников «мальчиками». Он говорил: «Ученики заставляют меня самого оставаться молодым». Только Гейгеру его строгое немецкое воспитание не позволяло пользоваться фамильярным «папой». Он называл его «профом».
Авторы — А.В.Хуторской, Л.Н.Хуторская «Увлекательная физика»